Акушерка (1 сезон) смотреть онлайн - Лордсериал

Иногда кажется, что Татьяна Скворцова родилась не в этом городе, а прямо в стенах роддома, где сейчас она — главная. За спиной у неё — десятки, сотни, а может, уже и тысячи историй, в каждой из которых было начало новой жизни. Она принимала младенцев с такой нежностью и уверенностью, будто это её собственные дети. Кого-то держала за руку в родах, кого-то утешала, когда всё шло не по плану, кому-то просто тихо шептала: «Дыши, ты справишься». Татьяна не запоминала имён, но помнила глаза. Эти наполненные страхом, болью и счастьем глаза женщин, которые проходили через порог и навсегда оставались в её сердце.
Но если в работе Скворцова была почти безупречна, то за дверью дома она превращалась в обычную женщину — уставшую, с потухшими глазами, которая всё чаще забывала про дни рождения и школьные спектакли. Её дочь, Лера, казалась из другого мира: она не могла выносить запах больницы, паниковала при виде крови и терпеть не могла разговоры о младенцах. Она жила в ритме киносценариев, кастингов и фантазий. И хотя Таня искренне пыталась понять увлечения дочери, всё чаще между ними вставала тишина — такая, которую не прервать ни криком, ни объятиями.
Лера не хотела быть «дочкой великой акушерки». Она мечтала о красной дорожке, о собственных ролях и о том, чтобы однажды сыграть так, чтобы мама наконец поняла — не каждая женщина обязана быть матерью или врачом. «Ты никогда меня не слушаешь!» — бросала Лера сквозь слёзы, убегая в свою комнату. А Таня стояла в коридоре, не зная, что сказать. Потому что в глубине души она действительно не понимала, как можно не хотеть помогать людям.
Но настоящая боль настигла её не в родильной палате, а за ужином. Именно тогда она случайно услышала, как муж, Виктор, обмолвился по телефону: «Да, моя дорогая, скоро уедем». И голос на том конце — слишком знакомый, слишком женский, слишком… родной. Алла. Её Алла. Лучшая подруга со школьных лет, свидетельница на свадьбе, та, кто знал о Татьяне всё — даже то, что не должна была знать. Алла, которая всегда поддерживала, была рядом, когда Таня сутками пропадала на работе. Только теперь стало понятно — рядом с кем.
Когда правда всплыла, это было не крикливое разоблачение, не сцена в духе мексиканских драм. Всё произошло почти по-будничному. Алла пришла домой, как всегда, с бутылкой вина и тортом «Наполеон». Села за стол, спокойно налила себе бокал, а потом — призналась. Без слёз, без оправданий. Просто сказала: «Прости, Тань, так вышло». Виктор молчал. Таня тоже. Только внутри всё рушилось — как старый дом, который много лет держался на гнилых балках. Она потеряла сразу двух людей, которым доверяла больше всех.
И, казалось бы, после такого стоило бы сломаться. Но Татьяна не была женщиной, которая сдаётся. Не зря в сериале "Акушерка" показано, что те, кто помогает другим родиться, сами умеют заново рождаться из боли. Так и случилось. После недели одиночества, вдыхания осеннего воздуха с привкусом мокрой листвы и горечи измен, она решила поехать в лес. Просто сбежать. Не думая, куда и зачем.
И именно там, среди сосен, на глухой проселочной дороге она встретила его — Дмитрия. Молодого, загорелого, с лёгким запахом хвои и взглядом, который не просвечивал, а обнимал. Он помог ей вытащить машину из грязи, предложил кофе из термоса и вдруг рассмеялся так заразительно, что Таня поймала себя на мысли: она смеётся тоже. Не из вежливости, а по-настоящему. Как будто вспомнила, что у неё ещё есть голос и он может звучать легко.
С Дмитрием всё началось быстро. Чересчур быстро. Они гуляли, он показывал ей, где растёт дикая черника, а где — капкан на лис. Он читал ей книги о природе, хотя сам учился на юриста и бросил всё, чтобы жить в лесу. Его харизма была необъяснима: то ли в свободе, то ли в честности, то ли в том, как он смотрел на неё — не как на вечно занятую врачиху или преданную жену, а как на женщину, которую хочется обнимать.
Но, как это часто бывает, за страстью пришли сомнения. Татьяна не знала, что делать. Она взрослая, с багажом за плечами и подростковой дочерью, с разбитым сердцем и репутацией в городе. А он — словно из другой жизни. Свободный, не обременённый ничем, почти дикий. И она спрашивала себя: «А не поздно ли мне начинать всё заново?» Но каждый раз, когда Дима брал её за руку, в голове рождался другой вопрос: «А не поздно ли не начать?»
В один из вечеров, когда лес шумел особенно тревожно, она призналась ему, что боится. Что не знает, правильно ли поступает. Он молча обнял её и прошептал: «Ты впервые просто живёшь. Без плана. Без страха. Разве это плохо?» И тогда она заплакала — не от боли, а от освобождения.
В городе всё ещё говорили о её разводе. Кто-то шептался в коридорах роддома, кто-то сплетничал в салонах. Но Татьяне было всё равно. Она наконец позволила себе быть настоящей. С ошибками, с болью, но — с собой. И, возможно, это было самым большим подарком судьбы.
Потому что иногда, чтобы действительно родиться — нужно потерять всех, кто мешал тебе дышать. И снова найти тех, кто научит тебя жить.